Дар в наследство (СИ) - Alex O`Timm

Впрочем, довольно скоро этот вопрос решился. Вернувшись из тамбура, куда я выходил для перекура, обнаружил на месте мужичка, какую-то бабульку, пьющую чай за нашим столиком, и мирно беседующую с теткой, мамой девочки.

— Мне так удобнее. — рассказывала пожилая женщина. — Там собрались одни мужики, и поговорить не с кем, да и я им просто мешала. А так они сейчас раздавят пару бутылочек, обсудят свои проблемы, и сядут расписывать пульку. А я здесь переночую, а к утру они угомонятся, и я может быть, перейду туда. Тем более что они едут лишь до Аральска. Кои-то веки остались без надзора, пусть их, мужику надо хоть иногда давать видимость свободы, иначе зачахнет.

Бабулька объясняла она свою позицию собеседнице, и та ей поддакивала. Было хорошо заметно, что они обе рады тому, что вместо потеющего чужого мужичка, появилась вполне приличная собеседница, и есть с кем поговорить.

Правда девочка, лежащая на соседней верхней полке, время от времени, бросала на меня грозные взгляды, и тут же, отворачивалась к окну. По всему было заметно, что она тоже не против поговорить-познакомиться, но присутствие мамаши сводит на нет все поползновения. Наконец не выдержав, девочка поднялась со своего места, спрыгнула на пол, засветив нижнее белье в крупный синий горошек, и вдев ноги в стоптанные башмаки, похоже взятые именно в дорогу, собралась выйти из купе.

— Ты, куда? — Тут же последовал окрик.

— Душно здесь, пойду в коридоре, у окна, постою.

— Далеко не ходи! — Тут же обозначила свою позицию мамаша. А минуту спустя, выглянула в коридор, и увидев дочь, стоящую возле окна, слегка успокоилась.

Я в это время изображал спящего, точнее говоря, просто лежал с закрытыми глазами надеясь уснуть. Последние сутки перед поездкой были суматошными, и я не выспался. А сейчас вроде бы и хотелось подремать, но этот бубнеж снизу, не давал покоя. Поэтому просто лежал.

— Совсем от рук отбилась! — Воскликнула тетка, жалуясь старушке на свою дочь. — Так и норовит, то танцы ей подавай, то до поздней ночи прогулки при луне, а потом принесет в подоле, что я буду делать. Решила на лето к матери ее отвезти, в Кызыл-Орду, там не забалуешь. Чуть ли не силой в вагон затаскивала.

— Ой, молчи! Сейчас молодежь такая развратная, что только держись. Не успеешь оглянуться уже и бабушкой станешь. У меня сыновья, но тоже всю жизнь на нервах. То подрались с кем-то, то витрину разбили, по пьяному делу, а то и соседскую девчонку, чуть не обрюхатили. Правда потом выяснилось, что мои и рядом не проходили, но натерпелась столько, что чуть до инфаркта не довели. Слава богу, вырастила. Сейчас оба семьями обзавелись, полегче стало.

Под негромкий разговор двух теток, выливающих друг на друга жалобы на своих неразумных детишек, и укоряющих своих безалаберных мужей, не занимающихся их воспитанием, я вдруг задремал, и сам того, не осознавая наконец вырубился напрочь, проспав почти до самого утра. К утру, находясь в полудреме, услышал какой-то шум, чьи-то разговоры, меня кто-то похоже кто-то задел локтем, причем по причинному месту, я в ответ лягнул обидчика ногой и проснувшись уселся на второй полке не понимая, что происходит.

В купе туда-сюда шастал народ, а из всех попутчиков, на нижней полке сидела та самая бабулька, и о чем-то разговаривала с каким-то милиционером, с лейтенантскими погонами. В какой-то момент, она поднялась со своего места, а другой милиционер, приподнял полку, и произнеся:

— Тут ничего нет, — и полез наверх.

Здесь он обнаружил мой рюкзак, и тут же воскликнул.

— Во! Здесь чьи-то вещи. — Одновременно с этим пытаясь спустить их вниз.

— Что за дела? Это мой рюкзак! — Воскликнул я, окончательно проснувшись и отпихивая ногой мента, от моих вещей.

— Ну, ты, поосторожней там! — воскликнул тот отшатываясь в сторону.

— Ничего себе, ты мои вещи без спроса тянешь, а я поосторожнее?

— Но я же не знал, что это твои.

— Вот я и предупредил. А, вообще, что здесь происходит?

— Ты, как раз вовремя проснулся. — Произнес лейтенант. — Спускайся поговорим.

Я спрыгнул вниз, надел свои башмаки и произнес.

— Это срочно? А то спросонок в туалет не мешало бы сходить.

— Закрыт туалет. Видишь поезд стоит, так что терпи.

Следующие, наверное, полчаса, меня опрашивали о пассажирах, которые ехали со мною в купе, об их поведении, о чем они говорили и как выглядели. Скрывать мне было нечего, и я честно рассказал, все, что успел запомнить. К слову пришлось и то, что видел в портфеле того мужичка, перед тем как он покинул купе, пару бутылок.

— Каких именно? — Тут же последовал вопрос.

— Не могу сказать точно. Бутылки звякнули, мужчина открыл клапан, портфеля и я заметил там два горлышка бутылок, которые он любовно оглаживал, похоже очень хотел вмазать. По-моему, то была водка. Но точно сказать не могу. Потом я немного задремал, а когда открыл глаза, внизу сидела, та старушка с которой вы сейчас разговаривали.

Лейтенант дал мне подписать протокол, менты наконец покинули купе и поезд тронулся дальше. А бабулька, просветила меня, в произошедшие за время моего сна события. Оказывается, женщина с девочкой, довольно скоро еще до полуночи сошли с поезда на станции Кызыл-Орда. Сама бабулька расположилась на полке того командированного мужичка. К вечеру, как водится, дошла до туалета, умылась, и уже выходя оттуда, услышала какой-то шум в тамбуре вагона. Разумеется, заглядывать она туда не стала, а тут же дошла до проводника, и рассказала той о том, что в тамбуре кого-то бьют. Проводница, тут же связалась с транспортной милицией, которая всегда сопровождает состав.

— Пока проснулись, пока раскачались, было уже поздно. Одним словом, в тамбуре обнаружили того самого мужчину, что ехал в нашем купе, и уже с проломленной головой. Не вещей, ни документов, у него не нашли. Его попутчики тоже похоже не стали дожидаться прибытия милиции, а куда-то сбежали.

Все это произошло, как раз перед Аральском. Пока разбирались, пока фотографировали место преступления, и наводили порядок, в тамбуре, прошло как минимум часа два. В итоге поезд задержали с отправлением. Хотели вначале отцепить вагон, потом похоже передумали. Бабушка, тоже не захотела возвращаться в свое купе. По ее словам, там до сих пор пахло потом, и перегаром, хотя проводница и замыла все следы, но бабулька отказалась наотрез, в итоге ехала со мною до самого Гурьева. Правда в Кандагаче, нам подселили двух женщин, и ехать стало гораздо веселее. Особенно в свете того, что стоило мне только заикнуться о том, что хочу сходить в вагон-ресторан пообедать, как на столе, как по мановению волшебной палочки появилось столько еды, что съесть ее за три следующих дня мне казалось просто невозможным. И меня, просто-напросто никуда не пустили, буквально закармливая всю дорогу, разными вкусняшками. И всеми силами пытаясь выяснить кто я такой, где учусь, как живу, и почему путешествую один и без родителей.

К Новороссийску, я подъезжал в одиночестве. Последняя попутчица, еще молодая женщина тетя Маша, сошла на станции Тоннельная горячо предлагая тоже самое сделать и мне, обещая все блага домашнего и бесплатного отдыха, но я сказал, что очень хочу увидеть море, поэтому поехал до конечной в Новороссийск.Так или иначе, тетка вручила мне свой адрес, и сказала, что, если появится желание, приехать к ней. Живет она одна, так что я ее нисколько не стесню, а она будет только рада этому. Пообещав подумать, распрощался, и начал потихонечку готовиться на выход. Тем более, что ехать оставалось не больше часа.

Сдал постельное бельё, скатал свой матрац, потянулся за своим рюкзаком, и вдруг в самом углу багажного отсека, как раз под своими вещами обнаружил коричневый портфель. Одного взгляда, брошенного на него, оказалось достаточно, чтобы узнать его. Похоже отправляясь расписывать пульку, мужчина забрал из него бутылки, и забросил свой портфель наверх. Багажный отсек, о котором я говорю, располагается как раз под крышей вагона, над центральным проходом. Его чемодан, который стоял в рундуке под нижним сидением, похоже изъяли менты, а заглянув наверх, обнаружили только мой рюкзак. А в этот момент и я проснулся, потому и не дал стащить его вниз, соответственно заброшенный в дальний угол портфель тоже не обнаружили.